Рассвет Романовых

15 лет в Российском государстве тянулась кровавая вереница событий, вошедшая в историю под названием Смутное время.

Началась она в 1598 году после того, как прервалась династия Рюриковичей. В государстве тут же началась борьба за власть, держава переходила из рук в руки. За этот короткий срок успели поцарствовать и представители русской знати, и самозванцы, и даже иноземный королевич. В то же время, пользуясь неразберихой, государство рвали на части армии захватчиков. Россия нуждалась в сильном лидере, который положит конец Смуте и станет родоначальником новой правящей династии.

В 1612 году правителем Российского государства считался королевич Речи Посполитой Владислав IV, приглашённый на эту должность русскими боярами. И хотя сам он так и не въехал в Москву, там уже обосновалась его армия. Да только в конце октября народное ополчение под предводительством земского старосты Козьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского освободило столицу, изгнав из неё поляков. Сразу же после этого во все концы державы отправились гонцы, «чтобы отовсюду посылали в Москву лучших и разумных людей для избрания государя». К началу 1613 года в столицу съехалось около тысячи представителей от русских земель. В сожжённой после оккупации Москве нашлось единственное уцелевшее задние, способное вместить такое количество народа, — Успенский собор Московского Кремля. Именно там и вспыхнули споры: кому же теперь править Россией?

Кандидатов предлагалось множество. Кое-кто даже предлагал призвать правителя из-за границы, например от шведов, или вернуть власть недавно изгнанным полякам и тем самым прекратить с ними войну. Однако большинство категорично заявили:

— У нас того и в уме нет, чтобы выбирать иноземца!

Сразу же исключили из числа претендентов и малолетнего сына самозванца Лжедмитрия II и Марины Мнишек. Решено было выбирать «из московских и русских родов». Посыпались предложения отдать власть Голицыну, Шуйскому, Трубецкому, Воротынскому… Называлось также имя изгнавшего оккупантов героя, князя Дмитрия Пожарского. Да только с уст собравшихся чаще всего срывалось имя Михаила Фёодоровича Романова. Мол, пусть он будет государем всей русской державе!

Во-первых, именно из Романовых была мать последнего Рюриковича — Фёдора I.

Во-вторых, людям внушало уважение то, что род Романовых во времена Смуты подвёргся гонениям: многие из них умерли в ссылке, куда отправились по приказу Бориса Годунова. Отец Михаила боярин Фёдор Никитич и его мать выжили, но были насильно пострижены в монахи под именами Филарет и Марфа. В-третьих, отец Михаила был видным политическим деятелем Смутного времени: вернувшись из ссылки, Филарет участвовал в свержении Шуйского, а затем поддерживал Лжедмитрия II. И даже теперь, когда в Москве проходили выборы нового правителя, Филарет продолжал страдать за Россию — он находился в плену у польского короля Сигизмунда III за то, что противился избранию в русские цари его сына королевича Владислава.

Впрочем, была ещё одна наиболее веская причина, почему выбор пал именно на Михаила. Знать больше не хотела видеть на троне самодержца, наделенного абсолютной властью. Даже сам Филарет некогда высказывался в пользу ограничения прав российского монарха.

— Пусть царь вершит правосудие по старым законам страны, никого не судит высочайшей властью и без собора не вводит никаких новых законов. Наш правитель не должен принимать самостоятельных решений ни в ратных, ни в земских делах, — заявлял Филарет.

Вот русская знать и решила посадить на трон его сына, настолько юного, что им можно было легко управлять.

13 марта 1613 года в Кострому, где находился шестнадцатилетний Михаил с матерью инокиней Марфой, прибыла делегация, чтобы объявить избраннику решение Земского собора. Каково же было удивление посланцев, когда после вручения грамоты они вдруг получили отказ. За кандидата всё решила мать.

— Не могу я благословить своего сына на царство, — заявила она. — Отец его Филарет в плену. Сведает король Сигизмунд, что сын его на царстве: велит над отцом какое-нибудь зло учинить!

— Державу нужно спасать, — возражали делегаты. — Государство от польских и литовских людей и от непостоянства русских разорено до конца. Царская казна расхищена. Служилые люди бедны. Как стоять против недругов?

— Вспомните, как изменили Годуновым, как обошлись с самозванцем, как свергли и насильно постригли Шуйского! — напомнила инокиня Марфа. — То же ждёт и моего сына?

Послы стали уверять, что теперь все обстоит иначе. Ведь предыдущие правители узурпировали власть.

— Михаила же выбирают не по его желанию, а единомышленно, всею землею, по соизволению Божию, — заверили послы, и добавили: — Если он откажется, Бог взыщет с него за конечное разорение государства!

В конце концов инокиня Марфа согласилась с боярами и дала благословение. И 11 июля 1613 года в Москве состоялось торжественное венчание на царство Михаила Фёдоровича, ставшего родоначальником новой правящей династии — Романовых.

Ожидания знати целиком оправдались. Юный Михаил оказался характера доброго, покладистого и с меланхолическим нравом. Он был не глуп, зато и не блистал какими бы то ни было талантами. К тому же был почти не образован — едва умел читать. Потому, как и планировалось, при новом царе государством фактически стали управлять его приближённые, большей частью родня. Очевидец тех событий, побывавший в России голландец, так описал положение в стране: «Царь их подобен солнцу, которого часть покрыта облаками, так что земля московская не может получить ни теплоты, ни света… Все приближённые царя — несведущие юноши, ловкие и деловые приказные — алчные волки. Все без различия грабят и разоряют народ».

При этом царь практически не имел никаких прав: не мог издавать законы, судить. Всё решали избравшие его бояре. И всё это тогда, когда Россию продолжали разорять иноземные захватчики. Шведы удерживали Новгород, осаждали Тихвин. На юге русские селения пылали во время рейдов казачьих атаманов. Дошло до того, что в 1615 году польский пан Александр Лисовский совершил дерзкий поход в самое сердце страны: со своим отрядом обошёл вокруг Москвы, разорив окрестности Орла, Торжка, Углича, Костромы, Мурома, а затем безнаказанно вернулся в Польшу.

Безволие царя проявлялось не только в вопросах политики и управления страной. В 1616 году, когда Михаилу исполнилось 20 лет, Марфа решила его женить. По древней традиции устроили смотрины невест. На самом деле это была формальность, так как мать давно уже выбрала сыну подходящую партию — девушку из знатной боярской семьи Салтыковых. И тут случилось неожиданное: осматривая съехавшихся во дворец красавиц, Михаил вдруг остановился напротив боярышни Марии Хлоповой. Делать нечего, закон есть закон. Невесту поселили во дворце, начали готовиться к свадьбе. И тут Мария заболела. Боярский совет поспешил вынести решение:

— Мария Хлопова к царской радости непрочна!

Иначе говоря, не угодна она царю.

После чего по требованию инокини Марфы царскую невесту из дворца удалили — сослали в Тобольск. Впрочем, свадьба с Салтыковыми тоже расстроилась, а Михаил продолжал переписываться со своей возлюбленной. Позже царя пытались женить на иностранных принцессах. Когда и это не удалось, Михаил решил проявить твёрдость и заявил:

— Сочетался я по закону Божию, обручена мне царица. Кроме нея не хочу взять иную!

Инокиня Марфа, было, напомнила о болезни Марии. Однако тут же устроили повторный медицинский осмотр, и лекари постановили: девушка абсолютно здорова. Более того, после проведённого расследования вскрылось, что Мария после смотрин заболела не случайно, а стараниями Салтыковых, которые не оставляли надежды породниться с царём. Казалось бы, всё разрешилось благополучно, и теперь ничто не может помешать счастью влюблённых. И вдруг…

— Если Хлопова будет царицей, не останусь я в царстве твоём! — пригрозила сыну инокиня Марфа.

И вскоре после этого отцу невесты доставили царскую грамоту со словами: «Мы дочь твою Марью взять за себя не изволим».

Между тем положение царя Михаила становилось всё более шатким. Внутреннее беззаконие и внешние враги грозили ему свержением с трона. А тут ещё осенью 1617 года королевич Владислав IV решил силой оружия вернуть себе российский престол. Чтобы устранить хотя бы одну внешнюю угрозу, Россия была вынуждена договориться о перемирии со Швецией. Условия мира оказались более чем невыгодными — Российскому государству это стоило полной потери выхода к Балтийскому морю, а также иноземцы присвоили крепости Ивангород, Орешек и Копорье. Шведы, в свою очередь, согласились вернуть Новгород, правда, разорённый настолько, что там осталось всего несколько сотен жителей. Между тем воинство Речи Посполитой, пополненное казачьими сотнями, победоносно дошло до самой Москвы и в сентябре 1618 года осадило столицу. Среди русского народа и знати все чаще поговаривали:

— Может, лучше склониться перед Владиславом?

Лишь стойкость и мужество москвичей, которые удержали город, позволили Михаилу остаться на престоле. К счастью для царя, провал похода на Москву вынудил и Владислава сесть за стол переговоров. В обмен на перемирие Речь Посполитая, так же как и шведы, выставила совершенно невыгодные для России условия: та должна была отдать Смоленские и Северские земли. И вновь истощённая годами Смуты и опустошительными войнами Россия готова была принять любые условия, лишь бы прекратить разорение и кровопролитие.

Подписание с Речью Посполитой мира обернулось ещё одной радостью — как для Михаила, так и для государства в целом: после обмена пленными вернулся домой отец царя Филарет. Увидев, до чего довела страну власть знати с царём-марионеткой, он тут же взял бразды правления в свои руки. Официально Филарет получил должность Патриарха Московского, однако помимо этого, будучи соправителем сына, он именовал себя и титулом «Великий государь». До конца своих дней патриарх Филарет фактически руководил державой, поднимая её из руин Смутного времени. Кстати, в одном деле Михаил всё же проявил твёрдость — в личной жизни. Царь долго оставался холостяком. В 1624 году он женился, однако спустя пять месяцев супруга неожиданно умерла. Спустя два года все ещё бездетному царю родители снова устроили смотрины — привели во дворец 60 красавиц. Михаил оглядел их и заявил, что ни одна ему не люба.

— Посмотри ещё раз, — настаивали родители.

Михаил посмотрел. И неожиданно выбрал девушку, которая вовсе не участвовала в смотринах, — дочь небогатого дворянина Евдокию Стрешневу, приехавшую в Москву в качестве наперсницы («подруги для смотрин») одной из кандидаток.

— Она понравилась мне красотой, обходительностью и кротким нравом, — заявил царь.

Разочарованные родители попытались переубедить сына, однако на этот раз Михаил всё-таки настоял на своём. И, как оказалось, не зря. Брак с Евдокией у него сложился очень удачно. Михаил пережил своего отца Филарета всего на 12 лет и умер в 1645 году в 49-летнем возрасте. Как заключили иноземные лекари: «Недуг, постигший царя, произошёл от многого сидения, от холодного питья и меланхолии».

Олег ГОРОСОВ