Гнёзда небесного огня

В июле 2005 года агентство РИА «Новости» передало следующее сообщение:

«В Японии девять человек пострадали от удара молнии. Как сообщило Главное полицейское управление страны, это произошло на пляже в префектуре Тиба, в 50 километрах к северу от Токио. По свидетельству очевидцев, при ясной погоде прозвучал раскат грома, в воду ударила молния, поразившая нескольких купающихся. Все они доставлены в больницу. Двое до сих пор находятся в бессознательном состоянии, а семеро получили ожоги разной степени тяжести...

Подобные природные феномены, предупредило Главное метеорологическое управление в специальном заявлении, могут случаться в условиях жаркой и влажной погоды».

Американский физик Алистер Лесли внес существенные коррективы в выводы японских специалистов:

— Климатические условия не всегда определяют поведение этого грандиозного явления. В данном случае длина небесной искры равнялась 140 километрам. Сила тока достигала 600 килоампер. Температура — 30 000 градусов по Кельвину. Интенсивность излучения перекрыла естественный солнечный свет при ничтожно малом канале разрядного шнура 2,5-3 сантиметра. Купающиеся, таким образом, оказались погруженными в электролит гигантского конденсатора, пластины которого — крайне разряженные облака и обширная береговая линия. Генезис этого явления, приведшего к трагедии, тщательно изучается. Вместе с тем преждевременно рапортовать о том, что у нас есть стройная, объясняющая все теория.

Ученый прав. Современная наука, к сожалению, смогла преуспеть разве что в измерениях электрических составляющих грозовых фронтов, подсчетах ущерба планетарного масштаба, ежегодно наносимого ими. Очень мало известно и о физике молний. Господствуют выводы, сделанные еще Михайло Ломоносовым: электрическая искра проскакивает либо между разнозаряженными знаками облаков, либо между их отрицательной зоной и землей.

Лучше всего работу естественной электрической машины наблюдать из космоса. Российский космонавт Владимир Джанибеков говорит:

— Вспышки молний, прошивающие пространство над планетой, похожи на работу фотовспышек невероятной силы, отлично видных даже с Луны. Начинаешь понимать, почему люди, оказавшиеся под обстрелом молний, сравнивали свое положение с кошмаром...

Фактов, подтверждающих то, что застигнутые грозой попадали в ловушки, из которых не всегда выбирались невредимыми, сколько угодно. Причин немало. На последнем месте — страх и паника. На первом — то, что молнии поджигали лесистые склоны высоких гор, угрожая гибелью в огне и дыму, били в высокогорные озера, до такой степени разогревая воду, что она закипала и даже испарялась. Естественно, у тех, кто имел несчастье оказаться в этих водоемах в хлипких резиновых лодчонках, появлялся шанс свариться заживо. О таких происшествиях мы расскажем. Обе заметки взяты из ведомственной газеты «Гудок» начала 30-х годов прошлого века. Стиль авторов оставлен без изменений.

Электромонтер пятого околотка участка связи станции Озерки Турксиба Григорий Мечета пишет:

«Меня, Ивана Солодюка, и Якова Ханжина отправили пешком в Дядькины холмы восстановить оборванные телеграфные провода. На троих выдали один револьвер, потому что шалили басмачи. Холмы те красивы, покрыты серебристой елью, на самом верху снег. Дичь тоже водится, это наш продовольственный резерв, который не раз выручал.

Добрались до линии мы на второй день. Глядим, а столбы-то аккуратно под основания спилены. Провода порезаны. Делать нечего. Надобно восстанавливать, ямы новые копать, основания смолить, проволоку скручивать. Три недели на сухарях и крупе держались, травы нарвали, на ней ночевали.

Но вот дело сделали. Возвращаться не можем. Изголодались, ослабели. Нужно дичь бить. Иван метко из револьвера стрелял.

И подались мы в те горки. Радость — положили сайгу. Время в равнину спускаться. Солнце было ярким. Вдруг нет его! Тучи черные легли на верхушки елей. Мы под теми елями от ливня укрылись.

Началось невиданное. Молнии изрядные, красные, синие залпами начали бить в наш ельник. Один разряд угодил в Ивана. Он рядом стоял, почернел, в головню обратился, рухнул. Якова тоже шибануло, руку парализовало, оглох он. Я его сгреб. Спускаться надо. Тут молнии — числом аж четыре — сушняк подожгли. Ели заполыхали. Что делать? Не только огонь и дым вокруг. Молнии колотят. Яша в крик: «Сгорим!» Ясно без него, что конец близок. Огонь наступает стенами, волнами. Ливень возобновился, дыму нагнал. Молнии опять ударили, тонкие, как пряжа. Куда они попадали, там пожар гaсили. Мы стояли, обнявшись. Верхушка нашей ели занялась огнем после того, как в нее молния саданула. Еще одна молния огонь поту шила. Ждать нельзя. Мы брезентухи на головы натянули — и ну бежать к обрыву ущелья. Сквозь огонь проскочили. Опалились так, что кожа слезла.

Обрыв был пологий. Скатились. Лежим. Молнии бьют. Сколько это может длиться? Как еловый колок выгорел, так они поутихли. Ивана нет в живых. Столбы сгорели. Мы с Яковом, очумевшие, обожженные. Я попадал под пожар промышленногo масляного трансформатора. Страшно это, не скрою. Но настоящий ужас — этот молниепад. Пока его приручат, много он народа и добра изведет».

В Советском Союзе пристальное внимание изучению свойств линейных и шаровых молний уделял выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии П.Л. Капица. Он ввел в научный обиход понятие «гнездо молний». Что оно из себя представляет, видно из заметки, приведенной выше. В горах свирепствовали только линейные молнии.

А вот второй случай, взятый из той же из газеты «Гудок». Он уникален. С гляциологами Степаном Авериным и Максимом Силиным, исследовавшими маренное озеро, расправились шаровые молнии в связке с линейными. Рассказывает Силин, выживший в неравном поединке с чудовищным природным кипятильником.

«Вода озера Кара су на самом деле не черная, как следует из его названия, а темно-синяя на рассвете, на закате темно-зеленая. Это нетипично, потому что подпитывается озеро почти дистиллированными сбросами тающих ледников. Минеральных включений мало, свирепости много. Вода действует, как магнит, притягивающий молнии...

Мы на лодке встали по центру, приготовили немудреные наши инструменты.Облако серо-белое, похожее на рыбину, сместилось к леднику. Напарник мой, Степан Аверин, крикнул, чтобы я берег голову. Не успел я сообразить что к чему — острый огненный трезубец, оторвавшись от облака, рубанул напарника по шее. Смерть получилась мгновенной...

Гроза усилилась. Раскаленные струи с оглушающим треском горящей соломой ложились на воду. От них отрывались огненные, подобные виноградным гроздья. Я обомлел. Верхние слои исключительно холодной озерной воды вскипали и парили. Один молниевый разряд, почему-то принятый мной за главный, облюбовал ледник Сеничева. Каждый удар плавил лед. Удар! Столб пара устремляется к небу!

Из избушки у подножия ледника заметили наше бедствие. Техник Аврамов кинул веревку. Нас вытащили из нагретого озера. Аверина оставили на берегу. Вскарабкались по насечкам в избушку. Возле крыльца ее была металлическая бочка с колотым льдом. В нее ударила молния. Лед мгновенно испарился. Бочка нагрелась докрасна. Небеса всю ночь громко потрескивали.

Утром на жердях снесли тело нашего погибшего товарища на основную стоянку. Узнали, что у верхнего озера Шайтан-агаш молния убила двух охотников, испепелила их собак».

Ежечасно на нашей планете регистрируются более миллиона грозовых разрядов, жертвами некоторых становятся люди, находящиеся на воде, в небе, на земле. По мнению американского физика Джерри Айтмана, эти потери от поражений небесным электричеством вполне сопоставимы с потерями в локальных боевых действиях. То есть годичная статистика смертей и увечий иногда существенно превышает невосполнимый ущерб, наносимый такими природными катастрофами, как смерчи, цунами, сели.

Молнии, следуя закону случайных чисел, с роковым постоянством снимают свой скорбный урожай.

Александр ДМИТРИЕВ