Видения плато грёз

Ла Гранд Сабана - грандиозная савана - расположена в юго-восточной части Венесуэлы и по праву считается самым большим чудом природы Южной Америки, потому что разрежена множеством плато, называемых местными индейцами Столами. А на них, подчас неприступных, изрезанных глубокими ущельями, чего только нет, начиная реликтовыми животными, растениями. Заканчивая водами, грунтами, не имеющими аналогов на Земле вязкостью, окраской, химическими особенностями. И несмотря на, казалось бы, неограниченные технические возможности современной цивилизации, этот таинственный мир исследован учеными из рук вон плохо. Причина тому - культурные и культовые традиции аборигенов, согласно которым вторжение любого человека в зыбкую реальность, где после кончины находят прибежище духи предков и так называемые Валы - не божества, а в чем-то подобные им Служители, караются испепелением небесным огнем либо проклятием в виде безумия. Суеверия, надо признать, не беспочвенны. Молнии и впрямь в периоды грозовой активности почти непрерывно бьют по Столам, поджигая стволы деревьев, спекая до состояния стекла здешние особой пористости камни. Умерщвляются стаи птиц, попавших в эпицентр электрической напряженности, огненными комьями, выпадающими с выси, что особенно хорошо просматривается по ночам. Впрочем, даже большие чудеса могут затмить чудеса гораздо большие. Так, например, обстоят дела со здешним плато Рорайма, о котором, попавшие туда добровольно либо случайно, рассказывают истории, затмевающие сказки. Разумеется, никто не решился подвергнуть сомнению свидетельства немецкого естествоиспытателя Роберта Шомбрука и французского ботаника Ива Серна, большую часть 1853 года проведших на плато грез, по возвращении после долгих пыточных мытарств, опубликовавших серию очерков в научных журналах Франции, Англии, Германии, США. Читатели подивились предоставленной информации. Некоторые вежливо промолчали, некоторые предположили, что неумышленная ложь вызвана видениями не такими уж редкими в экстремальных условиях экспедиции.

В частности, Серна и Шомбрук уверяли, что, поднявшись на плато Рорайма, они поразились, что покрыто оно, напоминающими кратеры углублениями в форме чаш, наполненными кристально чистой водой, по утрам приятно-теплой, ближе к вечеру, как лед, холодной. Вода в речушках, которых множество, разноцветна - красная, желтая, черная, зеленая. В условиях вечного лета, такие понятия, как смена дня и ночи, абсолютно условны. Кромешная тьма вдруг на несколько часов может сменить золотой солнечный свет, или двадцать четыре часа и более, может быть вполне светло. При этом предметы, даже ближайшие, совершенно неразличимы. Животный и растительный мир архаичен. Бессчетные огромные черные жабы, совершенно не боящиеся людей, встречаются повсеместно. Есть змеи длиной десять и более метров, при ползании по камням, своей наждачной кожей высекающие искры. Змеи головасты. Головы хоть небольшие, но в точности, как у пони, и полосатые, бабочки пестро и ярко окрашены, как японские веера. Размеры их варьируются от величины ногтя до величины раскрытой книги. В ущельях плато встречаются хорошо сохранившиеся, не распавшиеся, костные останки динозавров и тираннозавров. Нередкость и окаменевшие кладки яиц этих давным-давно вымерших монстров. Так ли давно они вымерли? Серна и Шомбрук, сомневаясь, пишут, что некоторые останки были белыми, как сахар, что указывает на то, что солнце и выветривание трудились над ними сравнительно недолго. Пожалуй, не менее интригует то, что в рукотворных пещерах покоятся мумии индейцев в традиционных нарядах. Пещеры всегда сырые, в них всегда туман, что безусловно должно быть губительно для высохших тел. Тела, однако, выглядят «как живые». И при касаниях не распадаются в прах, Наверняка, применялся особенный способ бальзамирования, потому что, во всех погребальных пещерах разлит «усиленный, концентрированный» запах цветов и трав. «Нам всегда казалось, будто мы, выпав из реальности, грезим, не будучи способны понять, где правая, где левая сторона, где низ, где верх», - интригующе заканчивают один из очерков ученые.

Примерно то же самое рассказывал пилот венесуэльской почтовой авиакомпании «RPN» Хуан Анхело, самолет которого в сентябре 1937 года во время сильной грозы форменным образом загнало в узкую горловину «ворот» ущелья, выведшего на плато, где машина плюхнулась в болотистую пойму речушки с горькой водой. Уцелев в переделке, летчик более двух недель, как он выразился, гостил у духов и призраков Рорайма. Хуан Анхело сгорел в самолете годы спустя - 18 октября 1956 года. Гроза, бушующая над Каракасом, когда он вел «Дуглас» на посадку в южном аэропорту столицы, не пощадила. Написанная и изданная незадолго до трагедии книга о злоключениях и приключениях на плато грез, подтверждает изложенное Серна и Шомбруком, добавляя другие не менее интересные факты. В частности Анхело замечает, что плоскость плато, имеющего площадь более восьмисот квадратных километров, действует, как магнит, притягивающий молнии, без которых не обходится и двенадцати часов. У маленьких водопадов, которых множество, во время гроз находиться опасно, так как молнии, попадающие в пористые камни известняка, перерабатывают его в белую пудру - настоящий зубной порошок. Летчик первым среди немногих исследователей Рорайма дал подробное описание грандиозного водопада, по его словам, не только самого крупного на Земле, но, который в отличие от «собратьев», рождается не от реки, а сам дает начало полноводной реке, с водами серебристыми, спокойными, непрерывно кипящими от выбросов донных газов. Там, где газы повисают желтой, ядовитой дымкой, их можно поджечь спичкой, вызвав серии слабых, иногда мощных взрывов. Хуан Анхело, когда выбрался из «волшебной ловушки», предположил, что увиденное, прочувствованное на плато, вполне возможно, в большей степени - последствия галлюцинаций, вызванных «приливами кислородных голоданий и вредных для здоровья испарений трясин, которые окружают повсеместно попадающие на пути холмики».

О том, естественные или рукотворные эти холмики, летчик не обмолвился. Зато не без помощи подкупленных индейцев, побывавший здесь в 1940 году французский археолог Анри Валори в докладе, сделанном семью годами позже перед членами Клуба любителей путешествий Швейцарии, отмечал, что холмы - не что иное, как семейные могильники. И, что для доставки тел умерших родичей на плато индейцы знают удобную, «обустроенную» природой тропу - русло пересохшей горной реки. Тропа в основном тянущаяся по поверхности, кое-где проходит и под землей в древних промоинах. На скалистых стенах подземелий можно видеть примитивные рисунки охрой, отображающие растительный и животный мир, сцены коллективных охот на горных козлов. Несказанно озадачил Валори единственный фантастический рисунок, детально передающий облик в натуральную величину, крылатого буйвола. Буйвола этого аборигены отождествляют со своим верховным божеством, которое якобы несколько раз в столетие обязательно появляется на плато. Его видели многие индейцы. Считается, что божественный буйвол смертен. Когда Валори возразил, что всякая божественная сущность бессмертна, проводники, обидевшись, что их считают лжецами, препроводили в Ущелье богов - на поверхностное кладбище буйволов. Осматривая горы костей, в надежде обнаружить рудименты крыльев, путешественник не нашел ничего подобного. А вот с десяток буйволов ему все же увидеть посчастливилось. Животные мирно щипали траву. Индейцы сообщили, что крылья у буйволов отрастают лишь тогда, когда это угодно буйволу - верховному богу. Сделав вид, что верит, Валори поймал себя на мысли о том, что реальность Рораймы - психоделическая, ибо она, словно губка, пропитана наркотическими соками уникальной флоры, наркотическими выбросами газов из недр.

На плато грез в конце девяностых годов в минувшего века побывали две самодеятельные, точнее, самозваные экспедиции.

Одна вернулась самостоятельно. Другую группу, истощенную физически и психически, эвакуировали индейцы. О впечатлениях путешественники не проронили ни слова. Как не вспомнить Ива Серна и Роберта Шомбрука, не сомневающихся в том, что заповедный и запредельный мир Рорайма чужих лишает дара речи.

Александр ПУДОМЯГИН