Зловещая тайна Борового моста

Обводный канал, особенно его участок от устья реки Волковки до Борового моста, издавна считается нехорошим местом. На психику прохожего давят и мрачные здания, и темная дурнопахнущая вода, в глубине которой таится какая-то недобрая сила, притягивающая к себе, словно магнитом. Один мой знакомый, человек чувствительный и обладающий некоторыми экстрасенсорными способностями, признался, что как-то, остановившись на Боровом мосту, имел неосторожность глянуть вниз - и лишь каким-то чудом удержался от прыжка. Но не все столь счастливы. В третий год каждого десятилетия Обводный канал захлестывает волна самоубийств, и справиться с этим бедствием пока не удается. А виной всему - древнее проклятие.

Тайну старинного проклятия приоткрывает эпизод из хроники Эрика Абосского - шведского литературного памятника XIII века. В ней рассказывается о том, как на невские берега вторглись шведские войска. В 1300 году Торгильс Кнутссон основал в устье реки Охты крепость Ландскрона. Отсюда шведы огнем и мечом начали обращать в христианскую веру карельских язычников, живущих в поселениях на реках Кема (Фонтанка) и Сутилла (Волковка). Близ устья Сутиллы «миссионеры» наткнулись на капище, где, по их мнению, нечестивые идолопоклонники устраивали мерзкие шабаши, принося в жертву своим богам, которые суть бесы, не только животных, но и невинных младенцев. В ярости ревнители истинной веры принялись рубить топорами деревянные статуи языческих богов и бросать их в костры. И тут из густого ельника появился отвратительный старик и стал творить заклинания, призывая на головы погромщиков месть всех сил тьмы. Солдаты походя убили безумца, чтобы не путался под ногами и не мешал вершить святое дело, но все же в души их закрался ужас - в те времена по Скандинавии ходили страшные истории о грозной силе карельских колдунов, заставляя трепетать слабые сердца.

Не по себе было и зачинщику этого погрома Кнутссону, который хотя и слыл непреклонным ревнителем веры, но был человеком суеверным, как и все его современники. Он не знал покоя, пока в Ландскроне не объявился некий субъект, сведущий в запретных учениях и даже, как поговаривали, знающийся с нечистой силой. Он предложил провести магический обряд, который должен лишить силы заклятие карельского колдуна. Кнутссон скрепя сердце вынужден был согласиться, чтобы хоть как-то успокоить волнение своих подчиненных.

И вот на священном для местных жителей месте свершилось ужасное кровавое действо. По указанию темного мага в жертву дьяволу были принесены пять юных карельских девственниц. Их кровью окропили гранитные плиты с выбитыми на них магическими словами и знаками, а трупы бросили в ту же яму, что и тело колдуна. В завершение обряда темный маг осквернил святое распятие. Едва свершилось это святотатство, по ночному лесу разнесся ужасающий хохот, внезапно налетел вихрь и с корнем вырвал огромную ель.

Зимой 1923 года во время прокладки теплотрассы в районе Обводного канала рабочие наткнулись на гранитные плиты, выложенные по кругу. Их поверхность была испещрена непонятными письменами и знаками. Подняв плиты, рабочие обнаружили под ними человеческие кости. По распоряжению начальства работы остановили, и на место происшествия был вызван археолог Гвоздицкий. Он с первого взгляда определил уникальность находки, являющейся древним захоронением, имеющим, скорее всего, скандинавское происхождение. Археолог потребовал немедленного прекращения всех работ по строительству теплотрассы. Однако с ним категорически не согласился руководитель проекта Сдобный, попавший в кресло начальника прямо с палубы балтийского корабля, где служил простым матросом. Он порекомендовал старорежимному спецу не разводить саботаж.

С подачи бывшего флотского братишки на следующий день в «Красной газете» появилась статья «Даешь теплотрассу!», в которой Гвоздицкому изрядно досталось за «буржуйские штучки» и «непонимание исторического момента». Заканчивалась статья призывом «не обращать внимания на хлам прошлого, а писать историю с 17-го года».

После этого на требования старого археолога никто уже не обращал внимания. Гранитные плиты отвезли на телегах ломовых извозчиков в камнерезную артель «Свободный труд», где из них напилили поребрики для мостовых Лиговского проспекта. Кости же сложили в несколько мешков и свезли на свалку.

Дух карельского колдуна вырвался на волю, последствия чего не замедлили сказаться. В полдень 12 апреля 1923 года с Борового моста в Обводный канал бросилась прачка. Спасти ее не удалось. Затем последовала целая череда самоубийств. Несчастные бросались в темные воды Обводного канала с железнодорожного виадука близ Волковки, с Новокаменного, Предтеченского, но более всего - с Борового моста. Как писал репортер «Красной газеты», «люди топятся здесь часто и даже охотно». Пик самоубийств пришелся на осень 1923 года. На мосту был даже выставлен милицейский пост, дабы помешать несознательным гражданам сводить счеты с жизнью. Тем не менее в том году утопились в канале 89 человек. Спасти удалось лишь одного. По иронии судьбы, им оказался человек уважаемый, партийный функционер, член РСДРП с 1903 года товарищ Мясопатамский, лично знакомый с В.И. Лениным. Может быть, последнее обстоятельство стало причиной того, что он остался в живых. Прыгнув среди бела дня с диким воплем с Борового моста, заслуженный партиец приземлился на мелководье и отделался лишь отбитыми ягодицами. Там он и сидел, пока его не вытащили пожарные.

Неудавшийся самоубийца стал пациентом психиатра Ефимсона. Он объяснил, что бросился с моста против своей воли: затмение нашло, как будто какая-то непреодолимая сила потащила его вниз.

К концу года волна самоубийств пошла на убыль, а в следующем, 1924 году их почти не было.

Новая эпидемия суицида захлестнула Обводный канал в 1933 году. На участке от Борового моста до железнодорожного виадука 28-м отделением милиции зафиксировано 107 случаев самоубийств, чем был очень недоволен начальник отделения товарищ Товстуха, лишившийся за плохие показатели переходящего красного знамени.

Впрочем, кое-кого из топившихся на сей раз удалось спасти. Одного из них, по фамилии Тутышкин, милиционеры, прежде чем отправить в больницу, крепко вздули, чтобы больше такая фантазия в дурную голову не приходила.

Психиатра Ефимсона, обследовавшего неудавшихся самоубийц, всерьез заинтересовал феномен Обводного канала. Он-то и установил, что пик самоубийств приходится на третий год каждого десятилетия, когда на полную мощь работает древнее проклятие карельского колдуна.

Неизвестно, сколько людей кануло в воды Обводного канала в 1943 году. Война, блокада, голод - не до подсчетов. Кто будет определять, сам ли человек бросился в воду или скинули его, умершего голодной смертью, такие же доходяги, поскольку нет сил везти его на кладбище?! Но трупов в Обводном канале, по свидетельствам переживших это страшное время, было немало. Известно также, что Ефимсон, одержимый своим открытием, сумел в 1943-м пробиться на прием к первому секретарю Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) товарищу Жданову, чтобы предупредить о надвигающейся волне самоубийств, но убежденный марксист и атеист не внял словам «рефлексирующего интеллигента». Хорошо еще, что сам психиатр не превратился в пациента психушки.

Ефимсон продолжил свои наблюдения. Он установил, что самоубийства, произошедшие в разное время на Обводном канале, нельзя считать обычными случаями суицида. «Это убийства, но недоступные ни восприятию, ни пониманию окружающих, что самое страшное», - писал психиатр в записках. Те из спасенных, которых он обследовал в больнице, очутились в канале не по своей воле. Одних толкал туда голос извне, столь свирепый и жуткий, что не подчиниться его приказу было невозможно. Других вдруг подхватывала невидимая страшная сила и швыряла в канал, словно беспомощных щенков.

Три десятка таких пациентов, обследованных Ефимсоном, оказались здоровыми людьми, в дальнейшем у них не проявлялось каких-либо психических расстройств.

А между тем волна самоубийств регулярно прокатывалась над Обводным каналом каждый третий год очередного десятилетия. Таким образом, остаются актуальными слова Ефимсона: «Темный кошмар, обернувшийся явью, витает над городом. Число жертв неуклонно растет. Кошмар нужно остановить».

Николай ВАЛЕНТИНОВ