|
Феномен человека на фоне универсальной эволюцииГлава IV Фундаментальная сущность эволюцииФормообразующие факторы эволюции4.7.3 Эволюционные функции Рынка В органическом мире, как говорилось в разд. 4.7.1, эволюция происходит особенно быстро в условиях катастроф, когда действует «эффект потряхивания» эволюционирующей системы. В социальном мире существует специальный — рыночный — механизм, который обеспечивает постоянное стрессовое давление на членов сообщества, создавая эффект «перманентной катастрофы» и стимулируя прогрессивные представленческие (ментальные) и поведенческие самосборки. В этом видится основная эволюционная функция рыночной конкуренции (Рынка). Но это не единственная ее функция, всего таких функций может быть выделено три, во многом аналогичных функциям борьбы за существование в органическом мире. При внешней схожести в этом плане органической и социальной эволюции между ними имеются существенные различия. Рыночная конкуренция, или Рынок, является естественным продолжением борьбы за существование, действующей в органическом мире. Различие в том, что борьба за существование в органическом мире лишь передает на особей давление среды, тогда как давление на индивидов, обеспечиваемое рыночной конкуренцией, меньше всего создается средой, в основном же — самим социумом. И чем дальше продвигается социальная эволюция, тем большую ответственность за рыночную конкуренцию несет сам социум. Применительно к социальной эволюции всегда были сильны автогенетические традиции, т. е. представления о саморазвитии социума, здесь практически никто не грешит ни на среду, ни на естественный отбор во всем его дарвинистском объеме, включая названные в начале предыдущего раздела три его компоненты, которые могут быть переведены на социальный язык следующим образом: 1. Возникновение множества случайных разнонаправленных малых новаций (научных, технических, поведенческих и пр.). 2. Выживание наиболее удачных из них в результате рыночной конкуренции и взаимодействия со средой. 3. Аккумуляция выживающих малых новаций в макроновации (изобретения, открытия и пр.), многие из которых «почему-то» оказываются прогрессивными. Как-то само собой очевидно, что в человеческом обществе новации не случайны, а вполне направленны и, особенно на ранних стадиях развития орудийной техники, сразу по появлении практически «готовы к употреблению», нуждаясь разве что в доработке. Направленными (неслучайными) они остаются в своей массе и сегодня, хотя их доработка и требует порой весьма серьезных капиталовложений, да и сама эта доработка отнюдь не носит характера аккумуляции «малых случайных» новаций. Очевидная направленность (неслучайность) социальных новаций лишает применительно к ним теорию естественного отбора какой-либо основы. Однако свойственная всем нам «размытость» мышления привела к подмене понятий: общепринята точка зрения, согласно которой социальный прогресс обеспечивается рыночной конкуренцией. Другими словами, неявно распространяя на социальный мир теорию естественного отбора, т. е. считая его формообразующим (творческим) фактором социальной эволюции, естественный отбор здесь подменяют (рыночной) конкуренцией. Мы уверены в том, что рыночная конкуренция не является формообразующим фактором социальной прогрессивной эволюции, подобно тому как формообразующим фактором органической эволюции не является конкуренция в мире животных и растений. У рыночной конкуренции, подобно борьбе за существование в органическом мире, свои эволюционные функции, но эти функции не творческие. Другими словами, рыночная конкуренция не создает новации, хотя и способствует их появлению. Этот нюанс более чем существен: в теории естественного отбора, повторимся, новации мыслятся малыми и случайными (ненаправленными), чего никак нельзя сказать о социальных новациях. Эволюционные функции социальной конкуренции во многом аналогичны функциям конкуренции (борьбы за существование) в органическом мире. Согласно авторской версии автогенетической концепции, движителем социального прогресса является отнюдь не конкуренция. Социальная эволюция, как и эволюция неорганическая и органическая, движется прогрессивными самосборками — представленческими (ментальными) и поведенческими, — которые возникают сами собой под давлением взаимодействий, принимающих на социальном уровне специфические социальные формы. Подобно тому как это происходит в неорганической и органической эволюции (см. разд. 4.4.1 и 4.7.2), социальные (представленческие и поведенческие) самосборки (новации) оказываются в своей массе первично адаптивными, т. е. пригодными к употреблению. «В массе» и здесь означает, что из-за стохастической природы эволюционных процессов социальные самосборки оказываются адаптивными (пригодными к употреблению) в разной степени, вплоть до нулевой. Это и здесь выводит нас на первую эволюционную функцию конкуренции, теперь уже социальной -функцию фильтра, устраняющего негодные новации. Точнее — поддерживающего более эффективные из них. Вторая функция рыночной конкуренции, с которой мы начали этот раздел, — обеспечение перманентного стрессового давления на членов социума с активацией прогрессивных самосборок. Создавая стрессовое давление на участников Рынка, конкурентная среда стимулирует в них представленческие и поведенческие самосборки, индивидуальные и коллективные. Это «эффект потряхивания» в чистом виде, только в рыночной его ипостаси. Наконец, третья функция Рынка состоит в том, что, осуществляя взаимодействие индивидов и социальных систем друг с другом, он способствует интенсификации метаболитов и ускоряет тем самым социальную эволюцию. Подобно тому как в органическом мире борьба за существование сочетается с кооперацией и симбиозом, в социальном мире рыночная конкуренция сочетается со всевозможными формами кооперации и сотрудничества. Рыночное хозяйство потому и прогрессивнее натурального, что его основой являются связывающие разные хозяйственные единицы метаболизмы. Длительная изоляция социума замедляет его развитие. В начале раздела было указано на существенное отличие рыночной конкуренции от биологической борьбы за существование (первая в основном создает давление на индивидов, тогда как вторая лишь передает давление среды). Имеется и другое: борьба за существование в органическом мире сказывается лишь на выживании/невыживании особей или популяций, тогда как рыночная конкуренция приводит к генерированию и развитию представленческих и поведенческих самосборок на протяжении жизни индивида. В результате генерирование и отбор социальных прогрессивных самосборок происходят гораздо быстрее и эффективнее. Средовые катастрофы — извержения вулканов, наводнения и пр. — возникают спорадически и, «стреляя по площадям», оказывают стрессовое давление на социальный мир крайне ненаправленно. Рынок — это «домашнее» средство, к которому прибегает социум, чтобы обеспечить стрессовое давление, во-первых, постоянно действующее и, во-вторых, должным образом направленное По этим двум параметрам Рынок как источник стрессового давления, стимулирующего прогрессивные самосборки, существенно более эффективен, чем органическая и неорганическая среда. Не приходится дожидаться катастроф, между которыми прогресс «дремлет», и разрушать все и вся, чтобы создать несколько новаций. Если органический мир использует «эффект потряхивания» пассивно, полагаясь на среду и просто передавая, посредством борьбы за существование, ее давление на организмы, то человек прибегает к нему активно, искусственно создавая перманентное стрессовое давление на членов сообщества изнутри, внешние же условия обитания могут оставаться при этом нестрессовыми. На натуральное хозяйство стрессовое давление создается только органической и неорганической средой, что резко снижает его эволюционные потенции. Впрочем, катаклизмы также играют здесь свою роль, ускоряя прогресс. Пока «перманентная катастрофа», создававшаяся Рынком на заре человечества, была недостаточно продуктивной, социальный мир обеспечивал катастрофы силовыми средствами (войнами, революциями, бунтами и пр.), которые также активируют прогрессивные самосборки, способствуя прогрессу. Однако, «стреляя по площадям» и нанося при этом гигантский сопутствующий урон, делают это крайне непродуктивно. Силовые конфликты потому понемногу и отступают сегодня в прошлое, что Рынок, который действует постоянно и «управляемо», гораздо более эффективен в роли фактора, ускоряющего прогрессивную эволюцию. Люди понемногу обучаются обходиться без войн, создавая стрессовое «прогрессивное» давление мирными средствами. Чтобы не тормозить социальную эволюцию, давление Рынка на его участников не должно быть чрезмерным. Поэтому параллельно с развитием Рынка социум развивал и противодействующие ему механизмы социальной защиты индивидов, которые могут быть названы Распределительной Системой. Ее элементы можно наблюдать уже у животных (в семье или, скажем, деме), однако создание достаточно развитой Распределительной Системы, предназначенной для «справедливого» обеспечения благами всех членов общества, особенно сирых и больных, можно считать особенностью социального мира. Создавая обволакивающую атмосферу, в которой «прогрессорская» деятельность, направленная на генерирование и внедрение прогрессивных самосборок (новаций), становится излишней, а порой и невыгодной, Распределительная Система тормозит прогрессивные самосборки, а с ними — и социальную эволюцию. Это особенно ясно показала практика коммунистических режимов XX в., поставивших Распределительную Систему во главу угла, что и привело к их крушению. На мой взгляд, вся история человеческой цивилизации может быть рассмотрена как история противоборства Рынка и Распределительной Системы, в ходе которого вырабатывается оптимальное на каждый текущий момент времени давление Рынка на индивидов. На сегодняшний день наиболее удачное сочетание Рынка и Распределительной Системы демонстрируют страны «золотого миллиарда» благодаря реализации кейнсианской экономики (см. разд. 8.4.4). Как говорилось в разд. 4.5.6, эволюционный рост разнообразия ведет ко все более негауссовым распределениям и совокупностям. Социальный мир более негауссов, чем неорганический и органический. Именно благодаря негауссо-вости (неоднородности) распределения индивидов по доходам (распределения Парето) основная часть населения обделена по сравнению с более удачливыми соплеменниками, что само по себе создает стрессовое давление на неудачливое большинство, стимулируя прогрессивные самосборки. Если бы социальные распределения были «справедливыми», т. е. однородными, т. е. гауссовыми, то индивиды находились бы в умиротворенном состоянии, что не способствовало бы генерированию ими новаций. Таким образом, социальное неравенство находится на острие вектора прогрессивной эволюции. То же обстоятельство, что давление Рынка на индивида не должно быть чрезмерным, означает, что для каждого отдельно взятого социума социальное неравенство должно быть оптимальным на каждый текущий момент времени, а распределение индивидов по доходам — оптимально негауссовым. Все решают действующие в данном конкретном социуме взаимодействия. Социумы с заниженным или завышенным уровнем социального неравенства проигрывают своим собратьям по эволюционной мутовке, вытесняясь на периферию социального мира или вообще исчезая с лица Земли. Какова эта оптимальная степень социального неравенства? Распределения людей по их продуктивности очень неоднородны (негауссовы), и тем более неоднородны, чем о более творческой области деятельности идет речь [Хайтун, 1983 а, 1989]. Известно, например, что 10% ученых пишут около 90% всех научных работ. Неоднородность распределения людей по доходам (распределения Парето) в развитых странах сегодня выражена существенно меньше. В США, например, 35 % людей зарабатывают около 65 % всех денег. XX век показал, что экономически выгодно именно такое распределение доходов, когда основная масса населения не слишком бедна: увеличивая потребительский спрос, это способствует интенсификации бизнеса. В экономически неразвитых странах сегодня это распределение существенно более неоднородно, здесь 10% населения могут иметь 90 % всех доходов, как это, к примеру, судя по всему, имеет место, с учетом натуральных льгот и теневой экономики, в сегодняшней России, почему она и пребывает в неизбывном кризисе (см. разд. 8.4.4). Судя по всему, эволюция распределений по доходам в известной мере противоположна общему ходу эволюции в сторону все более негауссовых распределений: от очень неоднородных распределений по доходам древности, когда раб работал «за похлебку», к кейнсианской экономике с ее гораздо более умеренным распределением по доходам. Назад     Содержание     Далее |
|