|
«Божественный ветер» японских ВМС«Камикадзе» в переводе с японского означает «божественный ветер». Якобы в 1281 г. н. э. ниспосланный богами тайфун разметал грандиозный флот монгольского хана Убилай-хана, вознамерившегося захватить Японию. Это не более, чем героическая сказка, коих немало у всех народов мира. Но в 1944 г. слово «камикадзе» наполнилось смыслом, отнюдь не сказочным. 19 ноября 1944 г. в штабе 1-го Воздушного Флота японских ВМС на авиабазе Мабалакат, на острове Лусон Филиппинского архипелага, новый командующий вице-адмирал Ониси Такидзиро, собрав своих ближайших помощников и командиров нескольких боевых эскадрилий, поставил вопрос ребром: американцы начали давно ожидаемую операцию высадки на Филиппины. Численность флота вторжения превосходит все мыслимые масштабы. Ударному соединению вице-адмирала Курита предстоит прорваться в залив Лейте и уничтожить транспорты с десантом и снабжением, а нам - обеспечить его безопасность от атак с воздуха. Добиться этого можно, только выведя из строя американские тяжелые авианосцы хотя бы на неделю. Но имеющимися силами - а это не более 100 боеготовых самолетов - мы этого сделать не в состоянии... ...Японский Императорский флот вступил во Вторую мировую войну, располагая отборным летным составом. Система отбора и подготовки будущих флотских пилотов представляла собой «сито» мельчайшего помола, позволявший отсеивать для строевых частей летчиков чуть ли не бриллиантовой огранки - лучших из лучших. Но оборотной стороной такой системы стала ее «штучная» производительность: в год летное училище флота выпускало 30-40 пилотов, что в масштабах грядущей войны, которая неизбежно принимала тотальный характер, было даже не смешно. Но напрасно отдельные дальновидные офицеры стучались в двери штабов и управлений, требуя создать «поточную линию» по выпуску пилотов пусть и не элитного уровня, но способных уверенно владеть своим ремеслом, как например, в Великобритании или США. Генштаб Флота сделал ставку на «элиту». И первые месяцы войны, казалось бы, подтвердили правильность такого решения. Успех следовал за успехом; морская авиация Ямато безраздельно господствовала над Тихим и Индийским океанами; вот только сполохи победных фейерверков помешали адмиралам заметить, что победы эти достигнуты не только силой японского оружия, но и откровенной слабостью вражеского: лучшим японским пилотам противостояли британские и американские «летчики 2 сорта», резервисты и ограниченно годные к полетам по причине ранений и травм. И тем не менее, «жернова» союзников истирали японскую «элиту» с угрожающей быстротой. Во-первых, союзники более рационально использовали те силы, которыми располагали. Во-вторых, их было попросту БОЛЬШЕ... И наступил момент, описанный выше. Перед командованием японского флота встал простой и страшный в своей простоте вопрос: подготовленное в пожарном порядке пополнение абсолютно неспособно ни противостоять американцам в воздушном бою, ни результативно атаковать морские цели бомбами и торпедами. Что будем делать? Ответ, предложенный адмиралом Ониси, был так же прост и страшен в своей простоте. Если боевой вылет и встреча с противником для молодого пилота так и так равнозначны смерти, остается только одно: погибнуть с максимальным ущербом для врага. Жестоко? Может быть. А что, есть варианты? На часть истребителей А6М «Зеро», составлявших основу флотской авиации, адмирал предложил установить замок для подвески 250-кг бомбы. Эти машины должны были пилотировать «птенчики» ускоренного выпуска летных школ, способные только взлететь и выполнить полет по маршруту за ведущим. Немногочисленные опытные ветераны должны были выполнять роль ведущих в группе, прикрывать «зеро» с бомбами от атак неприятельских перехватчиков и фиксировать результаты ударов. А наносить удар надлежало «птенчикам», и, поскольку метко бомбить они не умели, а шанс был только один - наносить тараном. Своей машиной и собственным телом. Тут нужно понять, и европейцу это понять трудно, вот что. Адмирал Ониси вовсе не был кровожадным чудовищем, безразлично шагающим к поставленной цели по колено в чужой крови, лишь бы самому «остаться в шоколаде». Он доказал это четко и бескомпромиссно, совершив ритуальное самоубийство в день капитуляции Японии. Более того - он только произнес вслух то, что уже витало в воздухе. Есть варианты? Их не было. Более того - он не приказывал летчикам умирать, он вынес предложение. И его, после всестороннего обдумывания, подчеркиваю, без малейшего давления, одобрили именно те, кому предстояло идти на неотвратимую смерть - строевые пилоты. Так возникло уникальное строевое соединение регулярного флота - Корпус специальных штурмовых атак, по-японски - «тэйсинтай»; термин «камикадзе» - это уже из области пропагандистской подачи событий. Готовность пожертвовать своей жизнью ради Японии настолько органично вживлена в психологию японца, что в этом просто не было необходимости. Трудности командования «корпусом специальных атак» заключались не в том, чтобы найти нужное число добровольцев, а в том, чтобы отобрать тех, кто имеет хоть какой-нибудь шанс на успех в боевом вылете. Многие добровольцы, стремясь повысить свои шансы на зачисление в «тэйсинтай», подавали рапорты, написанные не чернилами, а собственной кровью. И это не пропаганда а-ля Геббельс, многие из этих жгущих душу документов сохранились и поныне. Откровенно грубой ложью являются также утверждения, что, дескать, камикадзе отправляли в полет без парашютов, да еще на неких «специальных» самолетах, у которых после взлета сбрасывалось шасси, чтобы у пилота не возникло соблазна отказаться от выполнения самоубийственного задания - например, приземлиться где-нибудь в укромном месте и сдаться американцам... Тот, кто это выдумывал, в психологии японского воина и этике японских Вооруженных Сил не разбирался ни на грош. Жизнь воина всецело принадлежит Императору, то есть Японии. И израсходовать свою жизнь камикадзе обязан был так, чтобы причинить наибольший вред врагам Японии. Между прочим, и советский солдат, поднимавшийся в бой с криком «За Сталина!», шел в бой не лично за Иосифа Сталина, реального человека с реальными недостатками, а за Россию, лицом и символом которой был Вождь. Да, иногда камикадзе шли в бой без парашютов - но только по собственной инициативе. Что же касается самолетов, то все удары камикадзе наносили, пилотируя серийные машины практически без переделок. Вдруг после взлета забарахлит мотор, или не удастся найти цель, или метеоусловия помешают продолжать полет по маршруту? Согласно кодексу «Бусидо», пилот в таких обстоятельствах ОБЯЗАН был прервать миссию и приземлиться, сохранив себя и самолет для новой попытки. И вновь взлететь - навстречу смерти, естественно. ...25 ноября 1944 г. первый самолет-камикадзе, ведомый лейтенантом Секи Юкио, с размаху врезался в палубу эскортного авианосца «Сен-Ло». Через несколько часов заваленный трупами американских моряков корабль исчерпал возможности борьбы за живучесть и пошел ко дну. Вскоре за ним последовал второй такой же корабль - эскортный авианосец «Киткен Бей». Над Тихим океаном всходила заря эры камикадзе. Бесстрастная статистика зафиксировала итоги боевой деятельности пилотов «тэйсинтай»: потоплено - 34 американских корабля, в т. ч. 3 эскортных авианосца, 13 эскадренных миноносцев и 28 десантных и вспомогательных кораблей, повреждено 288(!) кораблей, в т. ч. 8 тяжелых, 3 легких и 17 эскортных авианосцев, 15 линейных кораблей и 15 крейсеров, 87 эскадренных миноносцев и множество вспомогательных и десантных кораблей и судов. На этом фоне потери японских пилотов-самоубийц - 2 525 морских и 1 388 армейских летчиков - выглядят вполне приемлемо. Но самое главное: если гитлеровскую Германию союзники в буквальном смысле «подогнули под себя», то Японию - нет. Она сохранила свой государственный строй, национальные ценности, традиционный уклад и очень быстро буквально восстала из пепла... Так, может быть, не так уж и неправ был адмирал Ониси и его самоотверженные пилоты, считавшие, что главное - не формальная победа, а сохранение непобедимого Духа Ямато? ...Под занавес битвы при Ватерлоо (1815 г.) окруженной Старой гвардии Наполеона англичане предложили сдаться. Гвардейцы отказались - и по приказу британского главнокомандующего герцога Веллингтона англичане смели их картечью. Безумцы, заметил кто-то из английских офицеров. - Возможно, - процедил сквозь зубы «Железный Герцог». - Но зато им не занимать доблести... Эти слова британского фельдмаршала можно с полным правом адресовать и японским «камикадзе». Предыдущая     Статьи     Следущая |
|