Пражская весна 1945

Весной 1945 года пределы Германии, развязавшей четырьмя годами раньше войну с СССР, огласил гром советских пушек и сотрясла поступь советских солдат. Но главари Рейха продолжали цепляться за призрачные шансы потянуть время и договориться с западными странами даже в безнадёжной ситуации. Так что врага приходилось добивать, в том числе и после подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии.

Весной 1945 года неизбежность поражения Германии стала очевидна даже для её вождей. 29 апреля Гитлер, прежде чем покончить с собой, огласил политическое завещание, в котором назначал преемником гросс-адмирала Карла Дёница.

Новый фюрер Третьего рейха провозгласил своей целью скорейшее подписание мира на Западе и вывод как можно большего количества солдат и материальных ценностей с территорий, которые могли попасть в зону советской оккупации. На деле он просто продолжил линию гитлеровского окружения, которое пыталось предложить Западу свои услуги в качестве антикоммунистического форпоста. Но для этого нужно было затянуть агонию Третьего рейха.

На 1 мая под немецким управлением (помимо собственно части Германии) из оккупированных территорий оставались только Дания, часть Норвегии, большая часть Голландии, протекторат Чехия и Моравия и часть Австрии. Последним союзником, сохранявшим на тот момент верность Рейху, была фашистская Хорватия. Перед Дёницем встали три вопроса. Имеет ли удержание этих территорий хоть какой-то практический смысл? Нужно ли продолжать удерживать эти территории силой оружия? Как выгоднее оформить капитуляцию войск на этих территориях?

3 и 4 мая в своей ставке на севере Шлезвига Дёниц провёл совещание с гражданским и военным руководством областей, подконтрольных новому правительству. Там было решено, что нужно немедленно сдаваться там, где, по условиям Ялтинских соглашений, после войны свою власть установят западные союзники, и держать фронт против Красной армии там, где это ещё возможно, любой ценой. После капитуляции Берлина 2 мая единственным районом, где возможно было оказать сопротивление, оставались Чехия и Австрия.

Их прикрывали группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Шёрнера и группа армий «Австрия» генерал-полковника Рендулича. Они понимали, что Чехия находится на грани революции, о чем заявили Дёницу. Между тем они вместе с губернатором протектората Франком решили предпринять ряд мер, чтобы не допустить вхождения в Прагу Красной армии.

Для этого Франк вступил в переговоры с чешскими промышленниками, уговорив всячески оттянуть активное выступление левых сил против оккупантов, а Прагу объявили «открытым городом» (вывели немецкие войска). Представители чешских консервативных кругов снеслись с американцами и французами, пытаясь договориться о передаче территории протектората и капитуляции войск.

А пока велись переговоры, восемьдесят дивизий Шёрнера должны были сдерживать наступление войск 1-го, 2-го и 4-го Украинских фронтов. Южный фланг прикрывал Рендулич с полумиллионной группировкой, а северное направление было открыто.

По расчётам немцев, группа армий «Центр» была обеспечена всем необходимым на три недели беспрерывных боёв. Если бы Шёрнеру удалось продержаться, то Прагу заняли бы американцы, уже давшие на это согласие чешским эмиссарам. А там, кто знает, вчерашние союзники могли бы и повернуть оружие против СССР. По крайней мере, на это рассчитывали нацисты.

Ещё 1 мая Дёниц настаивал, чтобы группа армий «Центр» отступила в Судетскую область — в Рудные горы. Там она имела бы естественный рубеж обороны и стала бы недосягаемой для Красной армии. Но армейское начальство считало, что немедленное общее отступление приведёт к разложению войск и дезертирству.

Об успехах дипломатии Франка Дёниц уже ничего не узнал — 5 мая в Праге вспыхнуло восстание. С самого начала стало ясно, что руководство им принадлежит представителям левых политических сил. Впрочем, Дёниц уже 6 мая потерял всякую связь — как с руководством протектората, так и с Шёрнером.

Но тот и не собирался выполнять приказов нового лидера Рейха. Дёниц настаивал на прекращении сопротивления, там, где это возможно, и требовал оставить все крупные города, чтобы не пострадало мирное население. Шёрнер с Франком вели собственную игру. Последний практически договорился с американцами о том, что они беспрепятственно войдут в Прагу, где Франк, опираясь на чешских политиков правого толка, создаст новое правительство.

Перед началом Пражской наступательной операции силы группы армий «Центр» составляли до 900 000 человек орудий и миномётов танков и 1000 самолётов. Группа армий «Австрия» насчитывала около 600 000 солдат и офицеров, до 100 самолётов, около 500 танков и штурмовых орудий, около 4500 орудий и миномётов.

Советское командование привлекло к Пражской операции 2028100 человек0 орудий танков и 30000 самолётов из состава трёх фронтов.

К началу восстания армия США под командованием Джорджа Паттона продвинулась до линии Хемниц — Карловы Вары — Пльзень, то есть дальше, чем было предусмотрено соглашением с советским командованием.

Оставление Чехии и Богемии англоамериканским властям, как и эвакуация полуторамиллионной группировки немцев со всем вооружением в их зону оккупации, естественно, не входили в планы Москвы. 6 мая началась операция по окружению и уничтожению группы армий «Центр» и освобождению Праги. Предполагалось сходящимися ударами по её флангам на чешскую столицу замкнуть кольцо окружения и вынудить немцев капитулировать.

Колонна танков из состава 4-й танковой армии 1-го Украинского фронта стремительным броском прорвалась через труднопроходимые Рудные горы и спасла Прагу оттотального разрушения.

С юго-востока войска 2-го Украинского фронта наступали с линии Вена — Брно, 4-го Украинского — через Оломоуц. С севера соединения 1-го Украинского фронта должны были прорвать оборону немцев в Рудных горах и развивать наступление на Прагу через Дрезден. Мощные фронтальные атаки должны были помешать Шёрнеру снять с позиций войска и попытаться оторваться. Ещё одним ударом планировалось отсечь от Чехии группу армий «Австрия» и максимально приблизиться к предполагаемой линии соприкосновения с американцами.

Советское руководство было ограничено в манёвре, так как необходимо было в кратчайшие сроки добраться до Праги — восставшие находились в крайне тяжёлом положении, а германские войска в Чехии не спешили выполнять приказ о капитуляции даже после 8-9 мая. В момент же начала восстания Шёрнер и вовсе приказал подавить его, а Прагу сделать «вторым Берлином», как говорилось в приказе Гитлера от 16 апреля.

В Чехии к тому моменту действовали до семисот партизанских отрядов, значительные вооружённые отряды находились в столице. Но и немцы фактически игнорировали положение о статусе «открытого города». В Праге находились учебные, охранные, специальные части, войска СС, обеспечение крупных авиачастей и аэродромные команды — всего около 10000 боеспособных солдат и офицеров при нескольких бронепоездах, артиллерии и бронетехнике. Правда, почти все танки были устаревшими или трофейными, спешно введёнными в строй.

Ключевым фактором в судьбе Пражского восстания до подхода советских войск должна была стать 1-я пехотная дивизия РОА (проще говоря, власовцев) под командованием генерал-майора Сергея Буняченко. Он ещё в конце апреля самовольно снял свою часть с фронта и увёл в сторону Праги, рассчитывая получить политическое убежище в Чехии в обмен за помощь американским войскам. Власов в эти планы не верил, но действиям Буняченко не препятствовал. Ну, а немцы не имели сил, чтобы заниматься частями РОА.

Уже 4 мая Буняченко договорился с руководителями восстания о совместных действиях. 5 мая на Вацлавской площади Праги начались вооружённые столкновения, а в городе появились баррикады. Немцы отчаянно сопротивлялись, восставшие были плохо вооружены и несли большие потери. Власовцы во избежание путаницы получили бело-сине-красные нарукавные повязки и приступили к активным действиям.

6 мая они блокировали военный аэродром и другие места скопления живой силы и техники немцев, а также перекрыли подходы к Праге, куда рвались части СС. Артиллерия нанесла удары по местам сосредоточения крупных отрядов немецкого гарнизона. Начались уличные бои, в результате которых была очищена большая часть Праги, а немцы смогли оставить за собой лишь несколько очагов сопротивления. Шёрнер понял, что попал в ловушку, и бросил на Прагу более значительные силы.

Параллельно разворачивалось наступление советских войск. Ещё 4 мая американский главком Эйзенхауэр отправил в Москву сообщение, в котором говорилось, что его войска начинают движение в направлении реки Влтавы. Это означало, что американцы собираются занять половину Праги. Маршалу Коневу, координировавшему советское наступление, пришлось спешить.

Под Брно и Оломоуцем наши войска встретили хорошо подготовленную оборону противника. Полевые части были прикрыты авиацией, артиллерией, танковые подразделения немцев неоднократно переходили в контратаки. Оборону фашистов цементировали эсэсовские части, которые твёрдо решили любой ценой сдаваться союзникам, а не СССР. Наступление продвигалось медленно, пока 53-я армия не смогла выйти к Йиглаве. Немецкий фронт был рассечён, перед Шёрнером замаячила перспектива окружения. Тем более что в Праге дела складывались совсем плачевно — восставшие взяли под контроль почти весь город и захватили большое количество вооружений. Теперь костяк сил Национального совета составляли бывшие чехословацкие военнослужащие, так что в услугах власовцев чехи больше не нуждались и, не желая компрометировать себя в глазах СССР, вынудили их покинуть город. Буняченко увёл свою дивизию в направлении американской зоны оккупации.

Современные чешские историки полагают, что без вмешательства его дивизии восстание было бы подавлено немцами. Всего в боях с нацистами 1-я дивизия РОА потеряла до 500 человек, восставшие пражане — около 2000 человек, было уничтожено до 3000 гитлеровцев.

Шёрнер понял свою ошибку и приказал частям оторваться от советских войск и прорываться на запад. Все разговоры о предстоящей капитуляции он объявил вражеской дезинформацией. На руку ему играли американцы, которые 7 мая сообщили восставшим чехам, что готовится общая капитуляция Германии, и в связи с этим советовали прекратить сопротивление. Миллионная группировка Шёрнера в таком случае могла бы ускользнуть в американскую зону оккупации, но пражане согласились пропускать немцев только без тяжёлого вооружения.

На севере, в Рудных горах, немцы не успели создать сплошной линии обороны, но это вовсе не облегчило наступления 1-го Украинского фронта. Немцы перешли на действия так называемыми боевыми группами. Обычно это были соединения от усиленной роты до усиленного полка. Стратеги вермахта считали более выгодным создавать части с меньшим количеством живой силы, но с несравненно большей огневой силой. В большинстве случаев это были моторизованные части, усиленные тяжёлым вооружением, главным образом — небольшими танковыми подразделениями и самоходной артиллерией.

За счёт манёвренности и огневого превосходства они поначалу успешно сдерживали советские войска. Но вечером 6 мая танки 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко устремились в просвет между немецкими соединениями. В первые же часы прорыв достиг глубины 20 километров, появилась угроза потери Дрездена.

Немцы не рассчитывали на встречу в Рудных горах с советскими танками, так как горно-лесистая местность исключала их боевое применение, а затяжные дожди сделали горные дороги непригодными для прохождения даже лёгкой техники. Но, тем не менее, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии смогли преодолеть перевалы — в самые сложные моменты тяжёлые машины тянули конные упряжки, в спешном порядке укреплялись дороги, строились на скорую руку гати.

7 мая был достигнут решающий успех и на юге. Следующий день стал решающим для советского наступления: заслоны гитлеровцев на перевалах были сметены, авиация практически выбита. 8 мая из Берлина был передан приказ о капитуляции, который Шёрнер проигнорировал — в Праге шли уже упорные бои, и немецкие части начали просачиваться на запад.

Но на рассвете 9 мая передовые советские части ворвались в Прагу в течение нескольких часов очистили город. К полудню с юго-востока подошли части 4-го Украинского фронта, и группа армий «Центр» оказалась в «котле».

Но и теперь они не торопились сложить оружие — бои продолжались до 11 мая, когда основная масса солдат и офицеров группы армий «Центр» капитулировала. В плен попали до 860000 человек, почти вся артиллерия, авиация и около 1800 танков. Потери убитыми за несколько дней боёв превысили 40000. Группа армий «Австрия» тоже была разгромлена, в плен попали около 180000 солдат и офицеров.

Последний выстрел Пражской наступательной операции прозвучал 12 мая. Спецгруппа НКВД атаковала укреплённый лагерь эсэсовцев, которые смогли вырваться из «котла» и пытались сдаться американцам. Командование США, понимая, что советские войска опередили их в Праге, и не желая попусту портить отношения, нацистам отказали. Тогда около 7 тысяч солдат и офицеров войск СС под командой обергруппенфюрера Бургхауса решили принять бой. В результате ночной атаки примерно тысяча эсэсовцев была уничтожена, остальные сложили оружие. Сам Бургхаус застрелился.

Утром того же дня был схвачен генерал Власов, а 13 мая американцы выдали СССР дивизию Буняченко, которая пыталась уйти в западную зону оккупации.

Потери советских войск составили около 12000 убитыми и ранеными, до 100 самолётов, около 400 танков и 1000 орудий.

«Генерал горных частей Фердинанд Дитль, профессиональный до мозга костей офицер, как-то сказал о Шёрнере, что тому было бы лучше служить фельджандармом (которых солдаты именовали «цепными псами»), чем генералом. Это мнение широко разделялось в войсках, которые всё ещё были восприимчивы в том, что касалось их руководителей. Любопытно, что этот же самый генерал, не проявивший никакого понимания своих войск на фронте и бессердечно осудивший их на смерть своими приказами любой ценой удерживать неудерживаемые позиции, в конце войны попал в плен к американцам в одной альпийской хижине, куда он бежал в попытке уйти от ответа за свои дела после сдачи Германии. Когда он попал в плен, на нём был традиционный баварский альпийский костюм, который он выменял на свою униформу и золотой партийный значок. Лишь за несколько недель до этого он подверг массовым казням немыслимое количество своих солдат за подобные проявления трусости». Бидерман Г. «В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчёта».

Борис ШАРОВ